РИА «Новости»
1 сентября 1920 года красноармейские части Туркестанского фронта взяли приступом Бухару. Боеспособность ее защитников упала после налета советских бомбардировщиков. Уже на следующий день, 2 сентября, командующий фронтом Михаил Фрунзе доложил Владимиру Ленину о ликвидации независимого Бухарского эмирата. Эмир Сеид Алим-хан бежал в Афганистан. А на захваченной территории большевики провозгласили народную советскую республику.
Бухарский эмират, правопреемник Бухарского ханства, существовал на территории современных Узбекистана, Таджикистана и части Туркмении с середины XVIII века. В 1868 году это государство попало в зависимость к Российской империи, получив статус ее протектората. Тем не менее, эмиры правили как абсолютные монархи. К началу XX века Санкт-Петербург практически не вмешивался в дела вассального государства.
После Февральской революции 1917 года Бухарский эмират вновь обрел независимость, которую подтвердили и большевики после захвата власти в России. Декларируя отсутствие претензий на территорию эмирата, на деле они стремились установить здесь вместо монархии советский режим. Однако первый поход при опоре на младобухарцев в марте 1918 года окончился неудачей. Свергнуть эмира Сеида Алим-хана тогда не удалось.
Впрочем, красные не отказались от своей идеи, а только отсрочили начало ее реализации.
Эмир Бухарский Сеид Алимхан, 1911 год
Эмир Бухарский Сеид Алимхан, 1911 год
РИА «Новости»
Бухарская компартия была учреждена на съезде в Ташкенте 25 сентября 1918 года с целью создания повода для низложения эмира при помощи РККА. Аналогичную функцию выполняла Хорезмская коммунистическая партия, которая также создавалась вне пределов Хивинского ханства. Обе партии были малочисленны. К концу 1919-го Бухарская компартия насчитывала около 900 коммунистов, а Хорезмская к апрелю 1920 года — 600 человек.
Интересно формулировал обстановку того периода автор биографии Фрунзе 1970 года Владимир Архангельский: «Конечно, эмир был обречен, но еще не вышел ему срок. Революционная ситуация лишь назревала в его владениях. Он жестоко подавлял всякое проявление освободительной борьбы, и тюрьма его была переполнена коммунистами. Бухарские большевики работали в глухом подполье, но их голос слышали в соседнем Чарджуе товарищи по оружию, которые не могли мириться с монархией в тесном кольце красных знамен пролетарской революции».
Условия для проведения новой кампании созрели к концу лета 1920 года. После катастрофического поражения в битве с поляками под Варшавой руководящему органу Красной армии в лице Реввоенсовета требовалась эффектная победа для обретения уверенности. Пост командующего Туркестанским фронтом к этому времени занимал Михаил Фрунзе – один из большевистских самородков, не имевший военного образования, но уже успевший проявить себя в операциях против войск Александра Колчака.
Михаил Фрунзе, 1920 год
Михаил Фрунзе, 1920 год
РИА «Новости»
Комфронта позиционировал себя решительным борцом с басмачеством. Так, в обращении к мусульманскому населению Ферганской области Фрунзе сказал: «С басмачеством пора кончать, пора железной метлой вымести из области всю нечисть и дать возможность народу заняться мирным трудом».
Особого размаха басмачество достигло на территориях, подконтрольных Бухарскому эмирату. Сеид Алим-хан при этом старался придерживаться строгого нейтралитета и отказывал басмачам в помощи. У РСФСР имелась и другая цель вторжения в Бухару – произвести впечатление на англичан, которые хозяйничали в соседнем Афганистане. Благодаря успешному внешнеполитическому курсу в Средней Азии советское руководство стремилось принудить Лондон к подписанию торговых соглашений.
30 марта 1920-го Фрунзе заявил на встрече с эмиром, что Советская Россия «в величайшей степени заинтересована в территориальной неприкосновенности Бухары».
Из всех бухарских эмиров Сеид Алим-хан был наиболее лоялен царской власти и «старой» России в целом. Он имел дружеские отношения с Николаем II, а во время Гражданской войны предоставлял убежище бежавшим из Туркестана белогвардейцам. Эмир едва ли питал иллюзии насчет возможности мирного сосуществования с РСФСР, тем более ранее советские войска вторглись в Хивинское ханство и провозгласили там 26 апреля Хорезмскую народную советскую республику (ХНСР). Летом прошел очередной раунд переговоров между Фрунзе и Сеидом Алим-ханом. Результатов он не принес: требования советского комфронта оказались неприемлемыми для эмира. Фрунзе приступил к подготовке похода на Бухару, Сеид Алим-хан – к организации обороны города.
25 августа 1920 года бухарские коммунисты во главе с оказавшимся там проездом Валерианом Куйбышевым подняли восстание против чарджуйского бека и обратились в Москву с просьбой о помощи и присоединении. В тот же день Фрунзе отдал приказ, в котором политическая цель операции была определена как «революционная братская помощь бухарскому народу в его борьбе с деспотией бухарского самодержца». Начало операции назначалось в ночь с 28 на 29 августа. План заключался в одновременном внезапном ударе четырьмя группами. Операция прикрывалась со стороны Афганистана и Персии. В Новой Бухаре (ныне Каган) красные сосредоточили три авиаотряда для поддержки наступления с воздуха. В советской литературе отмечались и очевидные слабости операции. Так, не был решен вопрос о питании войск на случай отрыва от железной дороги. Кроме того, при организации снабжения не брались во внимание климатические особенности.
27 августа местные просоветские силы захватили Чарджуй (ныне Туркменабад) – название этого города хорошо знакомо отечественному зрителю по фильму «Вокзал для двоих» («Кому дыни чарджуйские! Сладкие, как мед, гладкие, как девушка! Налетай, расхватывай!»). 29 августа части Красной армии подошли к стенам Бухары. Первая попытка приступа оказалась неудачной: наступающие ворвались в город, но были отброшены.
Фрунзе даже писал по этому поводу: «Дела под Бухарой продолжают обстоять неважно. Несмотря на прибытие солидной помощи из 1-й армии, город до сих пор не взят. Бросаю в помощь свой последний резерв».
Ввиду запоздания Чарджуйской группы решающий штурм перенесли на 1 сентября 1920 года.
30 августа красноармейцы подтянули артиллерию ближе к защитным укреплениям города. Общее руководство атакой было возложено на командующего 1-й Туркестанской армией Георгия Зиновьева. 31 августа началась бомбардировка Бухары с неба. 11 советских самолетов сбросили на древний город около 200 бомб. Следствием этого стал пожар «неслыханной силы». Горели дворцы, базары, склады с запасами чая, сахара, хлеба и шелка. Жертвы среди мирного населения могли составить до 6 тыс. человек.
Перед началом штурма под стенами Бухары произошла перегруппировка: демонстративный удар наносился на Каракульские ворота, в то время как главные силы направлялись на Каршинские ворота. Штурм города начался 1 сентября в 5:00 утра и прошел успешно. Уже в 17:00 Бухара была взята.
Эмира в крепости не оказалось. С отрядом личной охраны в 1000 всадников он бежал из осажденного города в Восточную Бухару, а его армия рассеялась. Зиновьев организовал преследование Сеида Алим-хана, однако командиры нижнего уровня не проявили должной инициативы.
2 сентября Фрунзе послал Владимиру Ленину телеграмму, в которой говорилось: «Крепость Старая Бухара взята штурмом соединенными усилиями красных бухарских и наших частей. Пал последний оплот бухарского мракобесия и черносотенства. Над Регистаном (площадь в центре Самарканда. – «Газета.Ru») победно развевается красное знамя мировой революции».
Советские историки констатировали, что победой над войском бухарского эмира РККА завершила утверждение советской власти на всей территории бывшего Туркестанского края.
Уходить вглубь вражеской территории победители не рискнули. Красная конница между тем занялась очисткой аулов и кишлаков от басмачей. Несмотря на поражение, бухарцы не сдались. Эмир вновь напомнил о себе в 1921 году, что привело к Гиссарской экспедиции. Сама Бухара еще долго оставалась очагом басмачества. А Сеид Алим-хан активно поддерживал антисоветские выступления из Кабула. Он умер в 1944 году в возрасте 64 лет.
Советские авторы выделяли ряд существенных организационных и оперативно-тактических недочетов и ошибок при проведении Бухарской операции. Одновременно уточнялось, что победу обеспечили «высокая боеспособность войск и умелое руководство Фрунзе». Людмила Кулишова в своей книге «Жизнь и деятельность Михаила Фрунзе» особо подчеркивала, что «в самый тяжелый период борьбы с басмачами Фрунзе лично выезжает в район боевых операций».
Карьера военачальника-самоучки вышла на новый виток. После успеха в Средней Азии его отправили отбивать Крым у белых.
«Поскольку на других фронтах Гражданской войны ожесточенные сражения продолжались, партия большевиков возложила на Фрунзе новую ответственную задачу. 1 сентября 1920 года, в тот момент, когда воины Туркестанского фронта приступили к штурму Бухары, Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение «дать военному ведомству директиву взять Крым до наступления зимы». На следующий день Реввоенсовет Республики постановил: «Предстоящую операцию, которая должна ликвидировать Врангеля в течение настоящей осени, подготовить всесторонне с таким расчетом, чтобы успех был безусловно обеспечен. Для управления войсками в столь сложной операции нужны были опытные военачальники. Поэтому РВСР решил срочно вызвать Фрунзе», — указывается в книге «М. В. Фрунзе: Военная и политическая деятельность».
Через месяц после ликвидации Бухарского эмирата, 8 октября 1920 года, на его территории была провозглашена Бухарская народная советская республика (БНСР).
Туркестанским фронтом уже командовал будущий нарком финансов СССР Григорий Сокольников: Фрунзе на Южном фронте разрабатывал план штурма белогвардейских укреплений на Чонгаре и Перекопе.