Прослушать новость
Остановить прослушивание
Первый пуск гиперзвуковой ракеты «Циркон» с борта фрегата «Адмирал Горшков», октябрь 2020 года
Первый пуск гиперзвуковой ракеты «Циркон» с борта фрегата «Адмирал Горшков», октябрь 2020 года
Минобороны России
В Пентагоне признают, что программы по защите от гиперзвукового оружия в США пока недостаточно развиты и оставляют желать лучшего. Впрочем, об успехах России в этом направлении пока также ничего не известно. С техническими проблемами борьбы с гиперзвуковыми крылатыми ракетами разбирался военный обозреватель «Газеты.Ru» Михаил Ходаренок.
Как известно, гиперзвуковые крылатые ракеты (ГЗКР) могут осуществлять полет и маневрировать в плотных слоях атмосферы со скоростью от М – 5 до М – 10 и выше. Иными словами, ГЗКР обладают скоростью полета в несколько километров в секунду.
Возникает вполне закономерный вопрос, какие зенитные ракетные системы (ЗРС) и комплексы в настоящее время в состоянии обеспечить эффективное зенитное прикрытие обороняемых объектов от подобных средств воздушного нападения.
К примеру, заявленная максимальная скорость поражаемых целей у ЗРС С-300В4 («Антей-2500») составляет 3 км/с. Эта система предназначена для уничтожения в том числе аэробаллистических и баллистических ракет оперативно-тактического назначения. О том, что ЗРС С-300В4 способна эффективно бороться с гиперзвуковыми крылатыми ракетами противника, предприятие-изготовитель не упоминает.
Зенитная ракетная система С-400 «Триумф» обладает возможностью поражать цели со скоростями до 4,8 км/с, заявлено разработчиком. В тактико-технических характеристиках указывается, что «Триумф» в состоянии бороться с тактическими и оперативно-тактическими баллистическими ракетами, гиперзвуковыми целями, а также иными перспективными и современными средствами воздушного нападения.
Однако пока ни С-400, ни С-300В4 стрельбу по гиперзвуковым целям на полигонах не отрабатывали, и никакого опыта боевого применения по подобным средствам воздушного нападения у зенитных ракетных войск нет.
В настоящее время нет даже ракет-мишеней, которые бы соответствовали по своим характеристикам гиперзвуковым крылатым ракетам.
Так что о способностях С-400 и С-300В4 вести эффективную борьбу с ГЗКР, о чем иногда пишут СМИ, можно судить пока только предположительно. Что касается перспективной ЗРС С-500 «Прометей», поступление на вооружение которой ожидается в ближайшее время, то какие-либо детальные (достоверные) тактико-технические характеристики этой системы пока неизвестны.
Но одно сказать уже можно и сейчас — до настоящего времени «Прометей» боевой стрельбы по ГЗКР не проводил по причине отсутствия мишеней. К сожалению, сегодня нет не только таких мишеней, но и полигона требуемых геометрических размеров, который бы обеспечивал безопасный запуск гиперзвуковых ракет-мишеней и последующую боевую стрельбу по ним.
Словом, качественного полигона для испытаний перспективных зенитных ракетных и противоракетных систем большой дальности на территории России до сих пор попросту нет.
Полигон Сарышаган находится в настоящее время на территории независимого Казахстана, и завозить в другое государство новейшее (причем опытное) вооружение, мягко говоря, нецелесообразно по очень многим причинам. Да и оживить прежнюю схему стрельбы, при которой запуски ракет-мишеней осуществлялись с полигона Капустин Яр, а средства поражения размещались на площадках Сарышагана, в настоящее время, скорее всего, нереально.
Таким образом, заявленные тактико-технические характеристики ЗРС, при которых возможно поражение воздушных объектов со скоростями 3 и 4.8 км/сек, соответствующими боевыми стрельбами пока не подтверждены. По таким целям и с такими скоростями входа в зону поражения с 1988 года не производил стрельбы даже полигонный вариант подмосковной системы ПРО А-135 (многоканальный стрельбовый комплекс «Амур-П»). По причине отсутствия мишеней «Амур-П» и по сегодняшний день производит пуски противоракет (ПР) в так называемую упрежденную точку. К слову говоря, последний из подобных запусков состоялся несколько дней назад.
Помимо всего прочего, скорости в 3-4 км/сек – это на сегодня всего лишь нижняя граница скоростного диапазона перспективных гиперзвуковых крылатых ракет.
Как ранее писала «Газета.Ru», Управление перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США (DARPA) заявляло, что планирующий боевой блок, разрабатываемый по программе Tactical Boost Glide (TBG), потенциально может достичь максимальной скорости М — 20.
В марте этого года Сухопутные войска США совместно с ВМС успешно провели первые летные испытания своего гиперзвукового планирующего боевого блока, который после пуска осуществлял полет на гиперзвуковой скорости и поразил мишень в заданной точке. Считается, что этот аппарат способен развивать максимальную скорость М — 17.
Для справки, М – 17-20 – это приблизительно 5,6-6,6 км/сек. Зенитных ракетных систем, способных вести эффективную борьбу с целями подобного рода, сегодня попросту нет.
Чтобы уничтожить гиперзвуковую ракету с аналогичными характеристиками, нужно иметь качественно иную систему радиолокационной разведки, оснащенную высокопотенциальными радиолокационными станциями. Американцы планируют развернуть в этих целях слой сенсоров в ближнем космосе.
Требуются совершенно иные зенитные управляемые ракеты, способные осуществлять перехват ГЗКР в разреженных слоях атмосферы, а, значит, оснащенные маневровыми двигателями. А это, как известно, резко удорожает ракету.
Тут надо учитывать и еще одно крайне важное обстоятельство. При таких скоростях сближения необходимо будет исключать человека-оператора из боевого цикла. То есть делать весь процесс боевой стрельбы полностью автоматическим — начиная от обнаружения и захвата на сопровождение ГЗКР и заканчивая пуском ЗУР (тут правильнее уже говорить о противоракете).
Однако подобный перехват будет успешным только при условии принятия гипотезы о равномерном и прямолинейном движении цели, которая и будет реализовываться соответствующим контуром управления. Если же ГЗКР начнет осуществлять в ходе своего полета маневры по курсу и высоте, задача поражения такого объекта становится нереализуемой в принципе, или же сопряженной с просто неимоверными трудностями при решении проблемы наведения противоракеты. Ее в этом случае придется комплектовать головкой самонаведения с элементами искусственного интеллекта.
Наконец, во весь рост встает и еще одна проблема, скорее даже проблема проблем — огромный ценовой разрыв между стоимостью средств нападения и средств обороны.
Предположим, создана и развернута система борьбы (с заданной эффективностью) с ГЗКР в целях прикрытия важнейшего административно-политического центра (или пунктов высших звеньев управления Вооруженными силами). То есть на стартовых позициях находятся необходимые радиолокационные средства разведки, стрельбовые радиолокаторы, командно-вычислительные пункты, необходимый боезапас зенитных управляемых ракет (противоракет).
Однако по стоимости подобная система на несколько порядков превзойдет самолет-носитель с ГЗКР и, самое главное, — в конечном счете так и не сможет гарантировать эффективную защиту от массированного удара гиперзвуковых ракет. Или же на решение этой проблемы уйдет весь бюджет страны, а не только военный. Аналогичная проблема ценового разрыва средств нападения и обороны, к слову, наблюдается и в вопросах защиты от перспективных беспилотных летательных аппаратов, о чем также писала «Газета.Ru».
Поэтому мнение о том, что по своей эффективности гиперзвуковое оружие намного превосходит все существующие средства воздушно-космического нападения, безусловно, верно. В исторически обозримый срок не предвидится развертывания реально действующих систем перехвата ГЗКР, удовлетворяющих хотя бы по минимальным значениям критерию «эффективность — стоимость».
А государство, сумевшее раньше других оснастить свои вооруженные силы различными системами гиперзвукового оружия, получит средства ведения вооруженной борьбы, позволяющие решать практически любые оперативно-стратегические задачи.