Прослушать новость
Остановить прослушивание
Evgeniy Maloletka/AP
Ровно шесть лет лидеры четырех стран — России, Украины, Германии и Франции — подписали Минские соглашения. Достижение этих договоренностей позволило остановить ожесточенные боевые действия в Донбассе, хотя окончательный режим прекращения огня не установлен до сих пор. Кроме того, самая главная часть соглашения — политическая — также остается не выполненной. На Украине регулярно звучат недвусмысленные намеки на то, что выполнить Минские соглашения невозможно. В России же считают, что альтернативы этим договоренностям нет.
Rambler-почта
Mail.ru
Yandex
Gmail
Отправить письмо
Скопировать ссылку
В пятницу исполняется ровно шесть лет с подписания Минских соглашений. 12 февраля 2015 года президент России Владимир Путин, канцлер Германии Ангела Меркель и занимавшие на тот момент посты президентов Франции и Украины Франсуа Олланд и Петр Порошенко подписали документ с перечнем мер для урегулирования военного конфликта в Донбассе. Документ позволил установить хрупкое перемирие, которое, тем не менее, регулярно нарушается. И это, по сути, единственный итог Минских соглашений.
С момента подписания документа на Украине полностью сменилась правящая верхушка, прошло три саммита в «нормандском формате» и постоянно ведется диалог в рамках Трехсторонней контактной группы в Минске, но стороны по-прежнему далеки от согласия по ключевым положениям договора.
«Минские соглашения сложны тем, что они предусматривают компромиссы и со стороны Украины и со стороны отдельных районов Донецкой и Луганской областей, а эти компромиссы чреваты политическими рисками для руководства сторон»,
— отмечает в разговоре с «Газетой.Ru» глава Украинского института анализа и менеджмента политики Руслан Бортник.
Так, согласно документу, в Донбассе должны пройти местные выборы, затем он должен получить особый статус, после чего Киеву будет передана граница. Однако Киев настаивает, что проведение выборов возможно только после передачи границы под его контроль.
Россия, как гарант Минских соглашений, считает важным выполнение таких условий как проведение местных выборов и закрепление особого статуса Донбасса в конституции Украины. Однако Киев неоднократно заявлял, что не рассматривает такую возможность — со стороны украинских властей неоднократно звучали заявления о том, что закрепление особого статуса в основном законе страны исключено. Существует проблема и с пунктом о предоставлении всеобщей амнистии для участников боевых действий. Киев считает, что некоторые лица должны нести ответственность за военные преступления.
«Обе стороны занимают кардинально противоположные позиции и видения в отношении Минских соглашений, если Украина использует их для замораживания конфликта, то есть она пытается демилитаризировать конфликт, уменьшить градус военного противостояния его, то Россия настаивает именно на политическом урегулировании, несмотря на отсутствие стабильного мира.
Мне кажется, что, к сожалению, цели сторон, как на момент подписания Минских соглашений, так и на сегодня, остаются разными. Они по разному видят результат, который будет достигнут по итогам их реализации, и это делает их реализацию в ближайшее время вряд ли возможной», — отмечает Руслан Бортник.
Весь дальнейший диалог между Москвой и Киевом упирается в разногласия по политической части Минских соглашений. Без подвижек в этом направлении Россия отказывается проводить следующий саммит в «нормандском формате».
Что касается западных участников Минских соглашений, то они все больше абстрагируются от того, чтобы занять чью-либо сторону в этом вопросе. Россия продолжает призывать Европу к тому, чтобы она обратила внимание на нежелание Киева соблюдать политическую часть «Минска», однако тон европейцев постепенно становится нейтральным, хотя их заявления не обходятся без утверждений о том, что ответственность за конфликт несет Россия. Однако по большому счету любые обсуждения на международных площадках выливаются в перепалку между российскими и украинскими представителями.
Впрочем, как отмечает эксперт, проблема Минских соглашений, в частности, состоит в том, что они игнорируют важнейшую составляющую сложившейся ситуации — отношения России и Запада, которые имеют особое влияние на урегулирование конфликта.
«Минские соглашения, к сожалению, регулируют конфликт только на одном из уровней его возникновения. Ведь сам конфликт — это матрешка. Это, условно говоря, конфликт внутри Украины (Майдан и Анти-майдан), это конфликт между Россией и Украиной, и это конфликт между Россией и Западом.
Он имеет три слоя, а Минские соглашения, по большому счету, решают его в лучшем случае на двух слоях, а реально только на одном. Они рассматривают этот конфликт, как элемент внутреннего противостояния на Украине и частично противостояния между Украиной и Россией, но без решения общего конфликта между Москвой и Западом», — отмечает Руслан Бортник.
Накануне годовщины президент Украины Владимир Зеленский вместе с послами «Большой семерки» посетил Донбасс. В ходе визита он заявил, что стороны должны выполнять Минские договоренности «в четкие сроки».
«К «Минску» мое отношение очень простое: его нужно разобрать на детали, прописать все шаги, привязать их к датам и выполнять. Мы за такой формат. Именно это мы и сделали. Сейчас последняя версия документа отправлена всем сторонам. Мы ожидаем, что стороны в ближайшее время акцептируют этот документ, и тогда будет возможность приблизить встречу «Нормандской четверки», — сказал Зеленский.
Также в годовщину соглашений высказался глава МИД России Сергей Лавров, в очередной раз подчеркнув их безальтернативность.
«Мы заинтересованы в том, чтобы Минские договоренности оставались на столе. Они утверждены Советом Безопасности ООН и содержат договоренности, от которых очень трудно уходить, — заявил Лавров в интервью Владимиру Соловьеву.
— Если есть документ, совершенно «неубиваемый», если люди пытаются оправдать свои действия по его невыполнению смешными заверениями, в дипломатическом плане нам это выгодно».
По мнению украинского политолога, Минские соглашения нельзя назвать «безальтернативными», так как, в целом, стороны могли бы найти и другие дипломатические форматы для диалога. Но в сложившейся ситуации они являются единственно возможными.
«Могут быть прямые переговорные форматы между Россией и Украиной и «будапештские» форматы какие-то с участием США. Но все они предусматривают наличие согласия всех сторон на изменения переговорного формата на новую модель дипломатии и коммуникации. В ближайшее время надеяться на то, что все согласятся Минские соглашения поменять на какие-то другие, наверно, не стоит», — отмечает Бортник.
Другого мнения придерживается директор Центра восточноевропейских исследований Андрей Окара. По его словам, Минские соглашения действительно «безальтернативные», однако это слово имеет сразу несколько значений.
«Минские соглашения безальтернативны и в одном, и в другом случае. То есть никто их не готов изменять. Но и в таком виде, в котором они есть, они неисполнимы», — рассуждает он.
Так или иначе, за шесть лет стороны так и не продвинулись в этом вопросе. По мнению Руслана Бортника, это объясняется как раз попытками закрыть глаза на важнейшие факторы влияния Запада на Украину.
«Без достижения какого консенсуса по Украине с учетом влияния, которое есть у Запада на Украину, а у России на ОРДЛО, решить этот конфликт, к сожалению, будет невозможно. Поэтому Минские соглашения оставляют нам надежду на отсутствие войны, но не дают никакой гарантии на наличие мира.
Они позволяют избежать большого противостояния, но в то же время они не гарантируют восстановления статуса-кво, который был до войны, то есть восстановления стабильного мира, — отмечает эксперт. — Минские соглашения могут быть реализованы если Россия найдет консенсус с Западом или если какая-то из сторон проиграет, возникнет внутренний кризис и за счет интересов проигравшего будет завершен этот конфликт».