Thomas Peter/Reuters
Голландский парламент обвинил Китай в геноциде уйгуров. Это уже вторая страна, выступившая на этой неделе с таким заявлением. Ранее то же сделала Канада. Согласно многочисленным сообщениям СМИ и правозащитников, в Синьцзяне помимо принудительного труда имеет место стерилизация женщин, насилие и пытки. Аналитики считают, что подобные заявления — часть противостояния Запада и Китая. «Газета.Ru» объясняет, может ли в Китае иметь место геноцид и признают ли это на международном уровне.
Rambler-почта
Mail.ru
Yandex
Gmail
Отправить письмо
Скопировать ссылку
В четверг парламент Нидерландов опубликовал документ, признающий политику Китая в Синьцзяне по отношению к национальному меньшинству уйгурам геноцидом. Это первое официальное заявление прозвучавшее в Евросоюзе. Но это также вторая за неделю страна, признавшая действия в отношении уйгуров в Китае геноцидом. Ранее с таким же заявлением выступила Канада.
Первое же такое объявление поступило от США в январе. Майк Помпео, занимавший на тот момент пост госсекретаря заявил, что власти США характеризуют действия Китая в отношении уйгуров как «геноцид» и «преступления против человечности».
В феврале глава МИД Великобритании Доминик Рааб, выступая на открытии 46-й сессии Совета ООН по правам человека в Женеве, призвал организацию отреагировать на ситуацию в Китае.
«Ситуация в Синьцзяне находится за пределами дозволенного. Грубые нарушения, о которых сообщается, включая пытки, принудительный труд и принудительную стерилизацию женщин, чрезмерны и крайне распространены. Масштаб нарушений можно назвать промышленным. Механизмы ООН должны отреагировать», — сказал он.
Власти Китая все подобные заявления опровергают. Пекин выразил протест Великобритании, осудил заявление Канады и потребовал от Нидерландов отказаться от признания «геноцида в Синьцзяне».
«Геноцид», «дискриминация» или «борьба с экстремизмом»?
Согласно многочисленным сообщениям СМИ и правозащитных организаций, в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, около миллиона мусульман-уйгуров удерживают в так называемых «лагерях перевоспитания», где их заставляют отказаться от своей религии. Согласно обнародованному в начале марта докладу Австралийского института стратегической политики, китайские власти используют принудительный труд десятков тысяч мусульман-уйгуров для работы на фабриках, выступающих крупными поставщиками многих мировых брендов.
Пекин отрицает нарушения прав человека в регионе, объясняя, что проводит там политику «реинтеграции криминальных элементов» и «борьбу с экстремизмом и терроризмом».
У Синьцзяна достаточно давно сложились трудные отношения с властями Китая. Регион периодически боролся за независимость, причем не только на основании культурных и языковых различий — запас природных ресурсов Синьцзяня во многом способствовал экономическому росту КНР. Все это не раз выливалось в трагические инциденты. В 2013 году автомобиль с тремя уйгурами врезался в пешеходов на пекинской площади Тяньаньмэнь. В результате погибли два человека. Трое нападавших были убиты. Год спустя уйгуры устроили резню на вокзале китайского города Куньмин, 31 человек был убит. Пекин отреагировал на инциденты достаточно решительно.
В 2016 году по всему региону были установлены системы наблюдения, а также созданы центры массового содержания под стражей. Официальных данных на этот счет нет, власти Китая настаивают, что в лагерях обучают волонтеров.
Но в большей степени критика Китая по вопросу ситуации в СУАР связана не с принудительным трудом уйгуров, а предполагаемым физическим насилием.
В феврале BBC писало о докладе адвокатов судебных палат в Лондоне, которые приводили доказательства многолетних пыток, изнасилований и стерилизации, которым якобы подвергаются уйгуры в СУАР.
В июне прошлого года Джеймстаунский фонд США опубликовал доклад немецкого антрополога Адриана Зенца, который писал о «принудительной стерилизации» и «геноциде» в отношении уйгуров в Синьцзяне. В докладе помимо прочего говорилось о действии в районе некой системы контроля населения, нацеленной на сокращение численности этнических меньшинств и увеличение ханьского населения.
При этом специалист по Китаю и профессор-исследователь в отделе стратегических и оперативных исследований Военно-Морского колледжа Лайл Гольдштейн в публикации The Grayzone назвал смешным обоснование Зенцом китайского подхода к уйгурам как демографического геноцида. Гольдштейн пояснил, что китайский подход к Синьцзяну — это более репрессивная позиция, чем хотелось бы, но определенно не геноцид.
О планах властей Китая стерилизовать тысячи уйгурских женщин летом прошлого года писали и авторы журнала Foreign Policy, ссылаясь на выдержки из бюджета на планирование семьи в 2019 году в синьцзяньском городе Хотан и соседнем уезде Гума. Как писало издание, государство выделило деньги на стерилизацию 14,8 тысячи женщин в городе и чуть более 8 тысяч в провинции. Более того, в материале говорилось об установке 5,9 тысячи контрацептивных маточных спиралей.
Как пояснил «Газете.Ru» руководитель правозащитной организации «Комитет против пыток» Игорь Каляпин, согласно Конвенции ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, геноцид определяется как уничтожение определенной группы — этнической, религиозной, социальной, национальной.
По его словам, под уничтожением понимаются не только убийства, но и, например, создание невыносимых условий для существования. Как уточнил эксперт, в случае геноцида речь может идти о принуждении к абортам, формировании невыносимых условий для деторождения. Эксперт назвал важным отличие между терминами «геноцид» и «дискриминация».
«Когда речь идет о том, что какая-то этническая группа ставится в более униженное положение по сравнению с остальным населением, — это дискриминация», — сказал эксперт.
О геноциде, по его словам, можно говорить, если в Синьцзяне имеет место создание условий для физического уничтожения уйгуров как этноса. «Если там действительно есть принудительная стерилизация, то это, безусловно, геноцид», — констатировал правозащитник.
Защита прав или геополитика?
Так или иначе, до признания геноцида уйгуров на глобальном уровне еще далеко, считают аналитики.
«Перспектива того, что кто-то в какой-то международной организации это признают геноцидом всегда есть. Но это все вещи достаточно зависимые от политической конъюнктуры. От того, как китайская делегация в той или другой организации сможет поработать, договориться с делегациями других стран, совершить какие-то размены — вы за это не будете голосовать, а мы за вашу позицию сделаем что-нибудь для вас хорошее — это все политическая конъюнктура, которой занимаются делегации, работающие в разного рода организациях», — отмечает в разговоре с «Газетой.Ru» директор Института стратегических оценок Сергей Ознобищев.
«Это маловероятно, скорее всего, это останется инструментом давления на Китай в руках западных стран, прежде всего, в руках НАТО. Но не исключено, что Запад сможет подключить к этому давлению кого-то из своих союзников в Азии, хотя, вероятнее всего, ни Япония, ни Южная Корея рисковать таким образом своими отношениями с Пекином не будут», — считает заместитель директора ИМЭМО РАН Александр Ломанов.
Шансов на то, что геноцид будет признан на уровне ООН вообще практически нет, уверены эксперты.
В Совете Безопасности на подобную резолюцию Китай наложит вето, ее не поддержит Россия, как союзник КНР. Но даже если отмести в сторону геополитическую составляющую, то и здесь все не так просто. Спорным вопросом, к примеру, до сих пор остается признание геноцидом массовых убийств армян в Османской империи во время Первой мировой войны. ООН так и не сделала этого. Учитывая, что это событие, как историческое, имеет гораздо больше свидетельств, рассчитывать на то, что международное сообщество разрешит вопрос притеснения уйгуров и вовсе не приходится.
Аналитики уверены, что вопрос отношения международного сообщества к происходящему в лагерях Синьцзяна имеет геополитический характер. Участившиеся заявления о нарушении прав человека в КНР со стороны западных стран — один из инструментов давления на Пекин в рамках его противостояния с США и их союзниками.
Что касается перспективы введения санкций или других последствий для Китая, то и здесь все не просто. На сегодняшний день единственной предложенной мерой является бойкот зимней Олимпиады 2022 года в Пекине. Призывы бойкотировать зимние Игры в Китае озвучивали политики из Канады, Норвегии, США, а также представители почти 200 правозащитных организаций. Однако, к примеру, премьер-министр Великобритании Борис Джонсон раскритиковал эту идею.
«Мы возглавляем международные усилия в ООН, направленные на то, чтобы привлечь Китай к ответу, и будем продолжать сотрудничать с США и нашими друзьями и партнерами по всему миру, чтобы этого добиться. Что касается темы спортивных бойкотов, то обычно мы не поддерживаем бойкотирование спортивных мероприятий. Это последовательная позиция нашего правительства», — заявил Джонсон.
А пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки недавно заявила, что президент США Джо Байден в этом вопросе ожидает рекомендаций со стороны американского Олимпийского комитета.
Как отмечает Александр Ломанов, перспектива бойкота Олимпиады в Китае действительно существует, но на сегодняшний день это единственные потенциальные последствия для Китая.
«Ясно, что эти игры состоятся, но будут ли они такими же усеченными, как когда-то была Олимпиада 1980 года в Москве (более 60 стран бойкотировали игры в связи с вводом советских войск в Афганистан) или последующая за этим Олимпиада в США, на которую не поехали социалистические страны? Вот это реальная перспектива того, что может потерять Китай в рамках этой кампании», — резюмирует эксперт.
Thomas Peter/Reuters