Wikimedia Commons
18 августа 1995 года в Москве умер Дмитрий Шепилов — бывший глава МИД СССР, секретарь ЦК КПСС и главред «Правды». Его имя традиционно употребляли с ярлыком «примкнувший» применительно к группе соратников Иосифа Сталина, выступивших в 1957 году против Никиты Хрущева. Сам Шепилов всю оставшуюся жизнь всячески открещивался от союза с ними. Он утверждал, что выступил с критикой Хрущева по личным соображениям. Помимо этого, Шепилов запомнился нормализацией отношений с Югославией, подписанием договора о прекращении войны с Японией и дружбой с Сирией и Египтом.
Участники так называемой антипартийной группы — оппозиции к Никите Хрущеву — дожили до преклонных лет, скончавшись в период поздней Перестройки. Георгию Маленкову было 86 лет, Вячеславу Молотову — 96, Лазарю Кагановичу — 97. Примкнувший к ним во время попытки сместить Хрущева кандидат в члены Президиума ЦК КПСС Дмитрий Шепилов, будучи чуть моложе, ушел из жизни уже в разгар ельцинской эпохи — 18 августа 1995 года. Тогда мало кто помнил, что этот забытый 89-летний старик в середине XX века занимал важные посты в государственном аппарате, возглавлял главную газету страны «Правду», не боялся перечить Хрущеву и даже самому Иосифу Сталину.
25 лет назад почти не знали и о том, что после резкого завершения политической карьеры Шепилов на долгий срок стал героем шуток и анекдотов. Обыгрывалась выданная Хрущевым ядерная формулировка «и примкнувший к ним». Вот одна из шуток: если при распитии бутылки водки к трем любителям алкоголя присоединялся четвертый, его неизменно называли Шепиловым.
Сам герой народного эпоса до конца своих дней сильно обижался на унизительный ярлык. По словам Шепилова, он ни к кому не примыкал.
Из экономистов во фронтовики
В 1930-е, когда целый пласт научных кадров вылетел из науки и жизни, Шепилов сделал карьеру ученого. Занимая высокие позиции в Институте экономики АН СССР, он по личному указанию Сталина разработал учебник политэкономии, преподавал ее в Московском институте советской кооперативной торговли.
В 30 лет молодого ученого-экономиста взяли на работу в ЦК партии, где он позволил себе возразить Сталину на совещании по вопросам науки. По словам историка Владимира Наумова, Шепилов был человеком типа Георгия Жукова — выдерживал сталинский взгляд. На совещании удивленный Сталин предложил Шепилову отречься от своего мнения. Однако тот сказал, что менять взгляды не собирается. Шепилова выгнали из ЦК, и он семь месяцев просидел без работы.
Добровольцем ушел на фронт, хотя как профессор имел бронь и возможность выехать в эвакуацию. Великую Отечественную войну Шепилов окончил генерал-майором и военным комендантом Вены. После возвращения к мирной жизни ему поручили возглавить Отдел пропаганды и агитации ЦК ВКП(б). С 1952-го работал главным редактором «Правды».
«Шепилов отличался от советских руководителей тем, что он был высокий, красивый, стройный, образованный. Он любил петь, любил театр, любил музыку и был высоко ценим в музыкальных кругах. Шепилов когда-то понравился Сталину, тот пустил его по идеологическому ведомству. Потом Шепилова оценил Хрущев, — потому что Шепилов был человеком умным, деятельным и стремившимся двинуть Советский Союз вперед», — отмечал публицист Леонид Млечин.
Шепилов помогал Хрущеву готовить доклад для выступления на XX съезде КПСС.
Возобновление отношений с Югославией
Еще до того, как возглавить МИД вместо «сталиниста» Молотова, Шепилов как член команды Хрущева участвовал в историческом примирении с Югославией. Сам он называл восстановление отношений с соратниками по социализму «добрым делом».
«Сам Хрущев говорил с Иосипом Броз Тито, и говорил правильно, а у меня все встречи были с Эдвардом Карделем, потому что Кардель считался идеологом, лидером еврокоммунизма. Готовился я тщательно к этим беседам, у меня есть целый том выписок, речей. Тогда Тито мне сказал: вы там с Карделем разберитесь во всех вопросах, а мы тут займемся другими делами. Тито был неуступчив в том, что надо установить отношения полного равенства и невмешательства КПСС в их дела, покончить со сталинизмом. Хрущев говорил мне: никак не хочет он принять наше руководство, нашу руководящую роль в коммунистическом мире… Я сказал: Никита Сергеевич, не нужно нам претендовать на лидерство, когда пришли сюда примиряться. Так мы с Карделем написали эту декларацию, которая и сейчас иногда вспоминается — о нормализации отношений», — рассказывал Шепилов десятилетия спустя.
К слову, он возглавил МИД «благодаря» Тито. Готовился визит президента Югославии в Москву. Хрущева сильно смущала фигура ближайшего сталинского сподвижника Молотова на предстоящих переговорах. Выбирая кандидатуру преемника, первый секретарь ЦК КПСС остановился на том, кто был рядом и уже зарекомендовал себя в международных делах.
Дмитрий Шепилов, 1989 год
Дмитрий Шепилов, 1989 год
Игорь Михалев/РИА «Новости»
Договор с японцами и дружба с арабами
На посту министра иностранных дел СССР Шепилов успел поучаствовать в двух важных событиях. В 1956 году он сначала разработал, а затем подписал Московскую декларацию с Японией, официально прекратившую состояние войны между странами. Без этого островное государство не принимали в ООН и другие международные организации. Более того, СССР был готов даже передать Японии Шикотан и группу островов Хабомаи. При таком раскладе противоположная сторона отказывалась бы от претензий на Итуруп и Кунашир. Однако категорически против добровольного отказа Токио от Итурупа и Кунашира выступили США, пригрозившие невозвращением других потерянных японцами территорий. И вопрос заглох.
Тем не менее Шепилов мог поставить себе в заслугу, что он все же договорился с Японией — пусть и не до конца.
При нем состоялся обмен послами между Токио и Москвой.
Шепилов представлял официальную позицию СССР по Суэцкому кризису и по восстанию в Венгрии в 1956 году. Возглавил советскую делегацию на Лондонской конференции по Суэцкому каналу.
Во-вторых, Шепилов изменил ближневосточную политику СССР. Если Сталин презрительно относился к арабским странам, считая их британскими марионетками, то Шепилов заметил социалистические устремления ряда арабских военных, начиная с Гамаля Абдель Насера. Шепилов подружился с будущим президентом Египта, а затем доложил в Москву, что обстановка на Ближнем Востоке изменилась: теперь там заправляют социалистически ориентированные люди, желающие дружить с Советским Союзом. Именно Шепилов первым из советской верхушки завязал тесные контакты с Азией, на которую до него смотрели с недоверием, предпочитая общаться с Западом.
«Внешняя политика была полностью переориентирована на союз с арабскими странами. Египет стал главной и большой любовью. Любовью номер два — Сирия. Но Шепилов недолго пробыл главой МИД, поскольку Хрущеву не понравилась его самостоятельность», — резюмировал Млечин.
Критика Хрущева
Шепилов стал секретарем ЦК, одним из руководителей партии и потенциальным претендентом на пост первого секретаря. Его восхождение на политический Олимп, однако, прервал всего один неверный шаг. В июне 1957 года Шепилов поставил не на тех, выступив на партийном пленуме против формирующегося культа личности Хрущева.
Отношение Шепилова к первому секретарю в тот период можно назвать разочарованием. В своих мемуарах отставник подробно остановился на этом моменте: «Никита Хрущев входил во вкус власти. Его импровизации в государственных и экономических делах до поры сходили с рук. Его ядреные изречения стали возводиться в ранг марксистских истин. Он начал давать интервью иностранным корреспондентам. К нему на беседы стали приезжать лидеры различных компартий мира. Стремительная эволюция Хрущева — от мужиковатого самобичевания: «да Хрущев говна Сталина не стоит» до царственного величия — проходила на наших глазах. Он стал критиковать румынского руководителя Георгиу-Дежа, распекал албанских лидеров Энвера Ходжу и Мехмета Шеху, начал поучать умнейшего Тольятти. Но больше всех его начал раздражать со временем Мао Цзэдун».
В ходе известного раскола в высшем руководстве СССР сторонники Хрущева сумели перевести разговор с ошибок первого секретаря на вопрос десталинизации.
Министр обороны Георгий Жуков представил документы, из которых следовало, что главными виновниками арестов и расстрелов являлись Молотов, Каганович и Маленков.
Провал антипартийной группы и опала
Согласно воспоминаниям Шепилова, он выступал не в унисон с ветеранами партии, а сам по себе, отдельно — у него имелись свои личные претензии к Хрущеву. Высказываясь за отставку первого секретаря, он положительно оценил ранний период пребывания Хрущева на вершине власти, но затем приступил к критике руководителя — за его стремление быть экспертом в каждой сфере.
Участники антипартийной группы были выведены из состава ЦК КПСС. В том же году Молотова отправили послом в Монголию, Кагановича назначили директором Уральского горно-обогатительного завода в Асбесте, Маленкова — директором электростанции в Усть-Каменогорске.
Шепилов, в отличие, кстати, от Хрущева, не участвовал в сталинских репрессиях, однако именно его, своего ставленника, оказавшегося «предателем», партийный лидер хотел проучить больше всего. В итоге Шепилов лишился всех должностей, был отовсюду изгнан, потерял квартиру и ученую степень члена-корреспондента АН. В 1957-м стал директором Института экономики АН Киргизской ССР, а в следующем году был понижен до замдиректора.
В 1962-м всех четверых исключили из партии.
Как писала в конце 1990-х друг семьи Шепиловых Тамара Толчанова, после длительного периода безработицы бывшего министра направили на работу в Управление госархивами на рядовую должность архивариуса. Сначала коллектив предупредили: не общаться с опальным Шепиловым, доброжелательного отношения не проявлять.
«Дмитрий Трофимович активно включился в жизнь коллектива, самоотверженно трудился. Он много работал над тем, чтобы архив не был просто «складом» документов, а был научным учреждением. Им были внесены предложения о необходимости новых научных и документальных разработок по истории нашей страны, о связях народов СССР и зарубежных стран», — резюмировала она.
А в 1991 году, когда перемены в стране избавили Шепилова от клейма изгоя, он рассказал в интервью: «Я ничего не слышал об антипартийной группе, просто все стали говорить, что дальше уже так нельзя, мы так пропадем. Наступило такое время, когда что-то нужно было делать. Страна, партия, торговля, экономика — все рушится, все куролесится, со всеми Хрущев переругался, с Китаем порвал… Ходили слухи, будто на каком-то заседании Совмина Николай Булганин как председательствующий говорил: товарищи, невыносимо дальше. Мы идем к катастрофе. Надо собраться и обсудить этот вопрос».