Прослушать новость
Остановить прослушивание
Алексей Филиппов/РИА «Новости»
В России завершается внезапная проверка боеготовности Вооруженных сил, объявленная министром обороны Сергеем Шойгу 17 июля. В проверке приняли участие войска Западного и Южного военных округов, соединения ВДВ, а также соединения и воинские части морской пехоты Северного, Тихоокеанского, Балтийского, Черноморского флотов и Каспийской флотилии. С деталями этого мероприятия разбирался военный обозреватель «Газеты.Ru» Михаил Ходаренок.
21 июля в России завершается внезапная проверка боеготовности Вооруженных сил. Всего к мероприятиям привлекались около 150 тыс. военнослужащих различных видов Вооруженных сил и родов войск, 414 летательных аппаратов, 26820 единиц вооружения, военной и специальной техники, 106 кораблей и судов обеспечения. Объединения, соединения и части приняли участие в 56-ти учениях различного уровня и масштаба на 35 полигонах и участках местности, а также 17 морских полигонах.
Мнения российского экспертного сообщества по поводу проводимой в армии и на флоте внезапной проверки боевой готовности разошлись диаметральным образом. К примеру, высказывались такие суждения, что «затеянная по приказу Кремля внезапная проверка войск явно имеет «универсальное» свойство — послать сигнал тем зарубежным провокаторам, которые, возможно, рассчитывают втянуть Россию в войну на юге.
О связи проверки боеготовности наших войск и учений «Кавказ-2020» с ситуациями в соседних странах озвучивались и прямо противоположные оценки. В частности, высказывалось мнение, что «это полный бред и проверка никак не связана ни с событиями на Южном Кавказе, ни с ситуацией вокруг Украины».
Между тем ситуация обострилась до такой степени, что утром 18 июля по инициативе Баку состоялся телефонный разговор министра обороны Азербайджана Закира Гасанова с главой российского ведомства Сергеем Шойгу.
По некоторым данным, обсуждалась внезапная проверка боеготовности российской армии и не связана ли она с ситуацией на армяно-азербайджанской границе.
В этой связи надо детально разобраться, насколько применимо к столь масштабной проверке боевой готовности Вооруженных сил определение «внезапная» и насколько подобные проверки могут быть связаны с военно-политической обстановкой в сопредельных странах.
Подобные мероприятия в российской армии (да и в любой другой) готовятся исключительно заблаговременно, в соответствии с планами подготовки Вооруженных сил на текущий год и не являются какой-то сиюминутной импровизацией — типа включились сирены, забегали солдаты и командиры, разбирая личное оружие, открылись ворота ангаров для боевой техники, и все закрутилось и завертелось.
Во-первых, на самом высоком уровне необходимо заранее разработать план (замысел) проверки. То есть какие объединения, соединения, части привлекать к проверке, в каком составе и с каким вооружением выводить войска в районы оперативного предназначения, какие учебно-боевые задачи в ходе проверки они должны выполнить, и на какие рубежи при этом выйти.
Со стороны руководителей Вооруженных сил (помимо высокого профессионализма) тут необходимо даже педагогическое мастерство. Ведь проверка в конечном итоге проводится не ради проверки, а ради того, чтобы чему-то научить своих подчиненных.
Отработка подобного документа — далеко не одномоментное дело. Надо подготовить первоначальный вариант текстовых и графических документов, согласовать их со всеми заинтересованными сторонами, представить на утверждение первым лицам армии и флота, получить замечания, вновь отработать с учетом правок высшего руководства (да еще и не один раз). В общем, в самом лучшем случае с таким набором документов можно управиться за нескольких недель. Кроме того, необходимо разработать весь пакет документов для проверяемых частей. И это тоже весьма объемная работа, требующая немалого времени для ее выполнения.
Затем надо подготовить посреднический аппарат. В конце концов, ведь кто-то должен оценивать действия проверяемых. А посреднический аппарат на крупных проверках — это, по меньшей мере, несколько сот генералов и старших офицеров. Их надо тщательно отобрать, проинструктировать, перевезти к пунктам постоянной дислокации проверяемых частей и соединений тем или иным транспортом (в основном средствами ВТА), обеспечить их размещение и питание.
Есть в этом деле и тонкие моменты. Скажем, проверяющий должен быть в звании не меньшем, чем проверяемый, а его служебное прохождение должно обеспечить полную и объективную оценку действий проверяемого. К примеру, посредник при начальнике штаба армии должен пройти все служебные ступени именно до этой должности. Только тогда он сможет и проконтролировать проверяемого, и дать ему советы.
Помимо всего прочего, внезапная проверка боевой готовности должна быть обеспечена всеми необходимыми ресурсами, всеми расчетно-снабженческим единицами — боекомплектами, заправками, сутодачами (количество продовольствия на одного довольствующегося в сутки).
Иными словами, топливом, продовольствием, боеприпасами, причем во многих случаях средствами поражения, применяемыми исключительно в ходе боевой подготовки.
К примеру, при проверке готовности стратегических ядерных сил совершенно немыслимо запустить межконтинентальную баллистическую ракету (стратегическую крылатую ракету) с реальной боевой частью. И тем самым начать ракетно-ядерную войну. Здесь требуются исключительно учебные изделия.
Самое главное — подготовить все необходимые ресурсы за короткий срок (сиюминутно и одномоментно) никак не получится.
Наконец, должна быть своевременно приведена в нужную степень готовности вся полигонная база, то есть заранее и тщательно продумана сложная мишенная и помеховая обстановка. И с кавалерийского наскока за несколько часов эту задачу тоже не решить.
Весьма важное место в ходе внезапной проверки боевой готовности занимает транспорт. Представителям военного ведомства в мирное время невозможно заявиться на крупный железнодорожный узел и потребовать в течение часа предоставить им для переброски войск в районы оперативного предназначения, к примеру, 150 железнодорожных платформ, 40 людских вагонов и 8 классных вагонов. Решение этих вопросов тоже проходит заблаговременно и в плановом порядке. Говорить о какой-то внезапности с железнодорожниками в мирное время не получится по определению.
И обозначенные выше проблемы — это всего лишь чрезвычайно малая часть той огромной организаторской работы, которой военному ведомству предстоит провести перед началом подобных проверок, да еще и уложиться в отведенные для подготовки сроки.
Конечно, внешне это выглядит эффектно, однако реальные действия не могут быть каким-то одномоментным актом и начаться в течение ближайшего часа. Военные конфликты неожиданно начинаются только для профессионально непригодных руководителей. А на практике примерно уже за полгода становится окончательно ясно — кто, с кем схватится, и при каких условиях.
На деле проверка боевой готовности — плановый элемент боевой и оперативной подготовки Вооруженных сил.
И не стоит тут нагонять лишнего тумана и таинственности. При этом не стоит и полагать, что подобные оценки каким-то образом влекут за собой сомнения в целесообразности подобных проверок и возможный пересмотр весьма жестких сроков приведения частей и соединений Вооруженных сил в высшие степени боевой готовности.
Наконец, совершенно очевидно, что планируемое и готовящееся в течение столь долгого времени мероприятие — проверка боевой готовности Западного и Южного военных округов — просто никак не может быть связано с обострением обстановки на армяно-азербайджанской границе. Это просто совпадение по времени — не более того.
Михаил Ходаренок — военный обозреватель «Газеты.Ru». Мнение автора может не совпадать с позицией редакции «Газеты.Ru».
Биография автора:
Михаил Михайлович Ходаренок — полковник в отставке.
Окончил Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (1976),
Военную командную академию ПВО (1986).
Командир зенитного ракетного дивизиона С-75 (1980–1983).
Заместитель командира зенитного ракетного полка (1986–1988).
Старший офицер Главного штаба Войск ПВО (1988–1992).
Офицер главного оперативного управления Генерального штаба (1992–2000).
Выпускник Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России (1998).
Обозреватель «Независимой газеты» (2000–2003), главный редактор газеты «Военно-промышленный курьер» (2010–2015).